Булгаковский Киев глазами киевлянки

И действительно, беспокойное место. Все торопятся, спешат по своим делам, не замечая течения времени. А оно уносит вдаль те времена, когда ступал по киевской земле Михаил Афанасьевич Булгаков…

Здесь, на улице Воздвиженской, родился великий писатель. Но выражение «булгаковский Киев» у большинства киевлян стойко ассоциируется именно с Андреевским спуском. Одним концом Воздвиженская выходила на него, а сам Булгаков долгое время жил в доме под загадочным номером 13. Ну что ж, в путь - сейчас и мы с Вами пройдемся по этой удивительной киевской улице, изменяющей свой облик, но не меняющей свой дух.

В тот день, когда я запланировала эту прогулку, внезапно пошел «зимой не холодный, не жесткий, крупный ласковый снег», как говорил о киевском снеге Михаил Афанасьевич. Однако к объективу фотоаппарата снег не бывает ласков и фоторепортаж пришлось отложить. Досадная случайность!

Но странные совпадения на этом не закончились. В тот вечер мне так же случайно удалось узнать о выставке работ молодого киевского художника, Павла Витановского, под названием «Булгаков. Городской автограф». Не забывают в Киеве о великом писателе! Как со старых фотографий, с этих картин на нас смотрят улицы и переулки Киева булгаковских времен, нетронутые временем…

Герой «Белой гвардии», Николка, вечерами любовался своим городом. "Я только дошел бы до площади у Андреевской церкви, — говорил он сестре, — и оттуда посмотрел бы и послушал. Ведь виден весь Подол». Вот с этой точки и начинается наш путь. Андреевская церковь почти не изменилась внешне с тех самых пор, как была построена. Ступень за ступенью поднимаются к ее вратам желающие посмотреть на Киев с высоты птичьего полета.

И вот он, Андреевский спуск, как на ладони! Он всегда был улицей, которую облюбовало Его Величество Искусство. Когда бы Вы не приехали сюда, ощущение причастности к удивительной сказке обязательно коснется Вас. Извивается спуск, убегает из-под ног брусчаткой вниз, разливается по весне потоками воды. Как ни хотят его изменить, осовременить, или же продать, а он остается самим собой.

Ну, а желающих поживиться этим «лакомым кусочком» много. От того и протестуют художники на Андреевском спуске против изгнания их с Улицы Искусства. А тем временем там, где ходил сам Булгаков, продают и перепродают всякие безделушки торговцы, заманивают вывески в дорогие рестораны, где кофе стоит 40 долларов из-за антикварности кофеварки, в которой его варят - зарабатывают люди на духе старины... А вдоль спуска – вереница машин. Удивляешься, как в этом месте, где веет прошлым, могут очутиться машины… Но мы идем к своей цели, а значит, пора спускаться вниз…

Шаг за шагом приближаемся к цели нашего путешествия. И вот он уже перед нами – дом по адресу «Андреевский спуск-13», дом, в котором жил Михаил Булгаков. Каким бы страшным не казалось это число суеверным людям, музей Булгакова остается одним из самых посещаемых киевских музеев.

Памятник писателю поставили совсем недавно – в конце минувшего года. Из всех вариантов, предлагаемых скульпторами, был выбран именно этот, где Булгаков смотрит на Андреевский спуск, сидя на скамье. Довольно стандартный «сидячий» вариант утвердили не случайно – уверенность в том, что присесть рядом со знаменитым автором «Мастера и Маргариты» захочет чуть ли не каждый прохожий, не покидала скульптора Николая Рапая и он не ошибся. Достаточно провести возле Булгакова лишь несколько минут, чтоб увидеть, каким непрерывным потоком люди спешат прикоснуться к изваянию Мастера слова.

Прохожу мимо фонаря у входа в музей. Булгаков запечатлел такой фонарь в "Белой гвардии": «Брызнул из-за угла свет высокого фонаря, и они миновали дощатый забор, ограждавший двор №13, и стали подниматься вверх по спуску». Конечно, это уже не тот фонарь, который в своей «Белой гвардии» описывал Михаил Афанасьевич, но все же задерживаюсь на минутку. Сколько лет он продолжает дело своего «предшественника»? Сколько раз снег отсвечивался на его фоне отблеском тех давних времен? Мой безмолвный собеседник не даст ответ на эти вопросы, он просто выполняет свою работу…

Открыв тяжелую дверь, захожу в помещение музея. Здесь, с 1906 по 1919 год, жила семья Булгакова. Именно этот дом навсегда запечатлен в романе «Белая гвардия», как дом Турбиных. Тут причудливо соединились воспоминания о двух семьях: реальной (семье Булгаковых) и вымышленной (семье Турбиных). Чтобы соединить воедино две эти семьи, было решено оформить музей внутри в белом цвете в память о «Белой гвардии», а цветными пятнами на этом чистом фоне разместить предметы, принадлежавшие в свое время семье Булгаковых.

«Это вымышленная комната, литературная, - говорит экскурсовод, указывая на зеркало, - здесь Елена вымолила спасение жизни для своего больного брата». Посетители молча недоумевают и экскурсовод выключает свет. Как по волшебству в зеркале возникает ирреальная темная комната, подсвеченная странным красным светом. Все предметы в этой комнате слегка покачиваются, будто плывут по реке времени. Буквально кожей ощущаются страдания больного героя и чудо неимоверного исцеления. Свет снова включается и зеркало приобретает свой обыденный вид. Посетители вздрагивают от неожиданного возвращения в реальность и тут же проходят в следующую комнату музея. У двери оборачиваюсь назад, к зеркалу и замечаю, как из потаенной комнаты позади него выскальзывает работница музея. «Правда, она скрывалась там? Нет, почудилось, почудилось, никого я там не видела», - убеждаю саму себя. Не хочется разуверяться в мистике булгаковского зазеркалья…

После увиденного каждая комната кажется мифичной. Белые подушки на такой же белой кровати создают впечатление неимоверной чистоты. Страшно даже прикасаться к такой идеальной белизне – боишься что-то повредить. В гостиной на клавишах пианино стоят ноты. Благодаря им в этом доме раньше часто звучала музыка. Сверху на кристально-белом пианино расположены выцветшие от времени фотографии. Одна из них – последняя фотография семьи с отцом, Афанасием Булгаковым.

Вход в комнату студента-медика через… шкаф. «Оригинальный писатель – оригинальный и вход», - улыбается экскурсовод. В этом диковинном шкафу, рядом с парадными платьями, висит подлинная вешалка-плечики с надписями Михаила Булгакова и его сестры Веры.

Экскурсия заканчивается. Выхожу на улицу, припорошенную легким снегом и удивляюсь – возникает странное чувство. Только что побывала в загадочном, ирреальном белом мире и вот уже возвращаюсь к реалиям современной жизни.

За два шага от музея люди усердно торгуют всяческой утварью. Среди толпы продавцов и покупателей Шариковскими глазами смотрит на меня бездомный пес. Так и хочется сказать: «Куть, куть, куть! Шарик, а Шарик? Чего ты скулишь, бедняжка? А? кто тебя обидел?..» Не ответит пес, не очеловечился еще, да и надо ли?

Оглядываюсь на изваяние Булгакова. Увидеть бы мир его глазами! Захожу за памятник Мастеру и делаю снимок на память. Вот он, взгляд, устремленный в сторону истинно булгаковского Киева! Смотрю на фото… странно. Напротив Михаила Афанасьевича виднеется современное авто, возле которого едва заметной темной точкой смотрит на нас неизвестно откуда взявшийся черный кот. «Ксс-кссс, Бегемот, можно снимочек на память? – зову кота, но он быстро скрывается в ближайшей подворотне, напротив дома 13 по Андреевскому спуску. Случайность? Мистика? Улыбаюсь вслед бездомному Бегемоту. Времена меняются, но вечное остается нетронутым, а значит, так оно и должно быть.